Неформальный разговор на IT-кухне: состоялась первая домашняя конференция РФРИТ

Мы делали несколько исследований про пандемию. Например, мы просмотрели мониторинг финансовых потоков, который делает ЦБ, по месяцам: в мае-июня был минимум в индустрии разработки ПО.

ОКВЭДы — это новая тема, когда стали смотреть по мониторингу денег, все стали о них задумываться. У многих компаний ОКВЭД вообще не совпадает. Мы боролись за признание отрасли пострадавшей.

К COVID адаптируются не только компании, но и злоумышленники. Фишинговые рассылки, связанные с социальной инженерией, составляли 16% киберугроз во втором квартале. Другой способ угроз связан с удалёнкой. Угрозы через цифровизацию активизируются. Появляется какая-то тематика, и злоумышленники сразу начинают её использовать.

Нужно сказать, что история, связанная с мессенджерами, выросла кратно. Россия входит в десятку стран с высоким потреблением мессенджеров.

И бизнес уходит в мессенджеры, и государство. Viber сделал в этом году проект — коронавирус.рф. В этом сообществе у нас сегодня 5 млн человек. Мессенджеры — это не только средства коммуникации. Это платформы, аналог социальных сетей. Они позволяют писать, создавать контент и получать необходимую информацию. ИИ также сегодня большой тренд. В особенности в совокупности с чат-ботами, которые успешно работают в мессенджерах.

Тренд образования — инвестиционный бум в  EdTech. Инвестиции в EdTech побили все рекорды.

За первые три квартала 2020 года венчурные капиталисты вложили в отрасль более $8,3 млрд. И основные рынки — это Китай, Индия и только потом США. Самые дорогие образовательные стартапы далеко уже не в пределах Америки. Cейчас мы задаемся вопросом «Что такое онлайн-образование 2.0?». Оно должно строиться по принципу индивидуализации образовательных маршрутов. Образование должно стать не в пример обычному: лаконичное и компактное. Оно должно стать более интерактивным и сопровождаться трекингом, мотивацией и результативностью.

По сегментам драйверами являются электронная коммерция, которая вырастет в этом году на 16-18% а онлайн-кинотеатры и игровая индустрия стали настоящим бумом.

Хуже дела обстоят у инфраструктурного сегмента. Наиболее пострадал сегмент маркетинга и рекламы: рост составил 2-3%. Интернет-аудитория составила в этом году 95,5 млн человек. Также увеличилось время потребления контента. Сегодня у нас наблюдается снятие административных барьеров, например, продажи безрецептурных препаратов, электронный документооборот и регулирование удаленной занятости.

Я бы хотела обозначить некоторые факторы, которые будут способствовать успеху: устойчивость и непрерывность бизнеса, безопасность.

Мы видим, как увеличиваются темпы цифровизации. При прочих равных эти результаты могли быть достигнуты через 3-4 года. Есть вдохновляющие примеры: ритейл-отрасль героически себя проявила. Квалификационный разрыв — острая проблема, актуальная как никогда. 45% сотрудников не соответствуют квалификационным требованиям работодателя. В следующем году должно появиться ещё больше образовательных программ.

Касаемо нашего конкурса мы подводим итоги.

На данный момент у нас 56 заявок было рассмотрено на грантовом комитете, из них 41 заявка по разработчикам и 15 — по внедрению, поддержано было 44 заявки, сумма грантов более 4 млрд рублей. Были проекты по онлайн-образованию, онлайн-медицине.

GovTech — это гостех. Направление, в котором инновационные компании и представители государства оцифровывают свои технологии.

Весь публичный рынок — это порядка $400 млн или приблизительно 100 игроков. Есть четыре сегмента: цифровое правительство, умный город, государственное управление и crime tech. Тренды гостеха сегодня: цифровая идентификация граждан, мультиканальное вовлечение граждан, адаптивная безопасность, рабочая сила в цифровой форме, аналитика везде.

Мы активно развиваем повестку машинного обучения, мы на острие.

Наша команда машинного обучения — одна из сильнейших в стране. Как и у любого бизнеса, есть некоторые опасения при работе с госорганами. Есть негативная тенденция: у большинства специалистов в профессиональной среде мотивация теряется при перспективах работы с государством.

Цифровая трансформация в моем понимании — это переход к цифровому предприятию.

А оно, в свою очередь, делает не только традиционные, физические продукты, но и цифровые продукты, генерирующие прибыль и расширяющие инвестиционный портфель. Мы финансируем эти процессы за счёт собственных средств. Это дает нам уверенность с точки зрения того, что можем обосновывать свои изобретения.

Когда началось активное движение бизнеса вглубь цифровой воронки, разные компании бежали с разной скоростью.

Интереснее посмотреть на индустриальные компании, какие-то смогли сформировать цифровой образ. Например, Газпромнефть более цифровая, чем Роснефть.

Один из важных фокусов в инициируемых государством конкурсах — Искусственный Интеллект.

Если брать РФРИТ, мы не занимаемся НИОКРами, но мы не единственные в линейке институтов развития, всегда есть те, кто поддерживает и вкладывается в это направление. От проектов, которые приходят в фонд, мы, прежде всего, ожидаем выполнения тех показателей, которые заявились участником отбора и были признаны экспертами в качестве соответствующих современным вызовам развития технологий. Финансирование проектов проводится поэтапно, и в этом году проекты могли претендовать на 80% софинансирование затрат от государства.

Планы были шедевральные. Мы думали, что в марте просто будет всё чудесно, но они провалились на 90%.

Та же ситуация продолжилась в апреле и в мае, но июнь показал рост, который закрыл и оправдал ожидания на 2020 год. Мы рады, что удалёнка позволила упростить ряд процессов: переход на собеседования в Zoom, например, позволил существенно экономить рабочее время.

Для меня, в первую очередь, два момента имеют значение: то, насколько человек горит идеей, и то, насколько он готов быть каждый день, лучше чем он был вчера.

Также мы обращаем внимание на достижения и рекомендации с предыдущих работ. Будет плюсом, если вся команда разделяет единые ценности.

Сейчас я могу сказать, что мы перевыполнили план. У нас 94 300 человек приняли участие в хакатонах «Цифрового прорыва», эта цифра на 30% больше, чем в прошлом году.

Это была возможность для специалистов, оказавшихся без занятости. Благодаря нам такие специалисты нашли работу. Я очень рада, что мы помогли людям найти работу в цифре. В том числе, у нас было много специалистов в смежных областях, которые и не думали об IT-области, но пандемия подтолкнула их к этой сфере.

Наша горячая линия работала без остановки. Это, скорее, была служба психологической поддержки. Был период затишья, когда вакансий больше не становилось.

Работодатели придерживали эту ситуацию, но летом всё вернулось к начальному этапу. В этот период мы советовали, как проходить собеседования, в том числе удаленные. Для нас этот год был очень активным, много было запросов с одной и другой стороны. Если человек горит и хочет, ничего его не сможет остановить.

Мы планировали удваиваться в этом году, заметен колоссальный рост интересующейся аудитории.

Этот год заставил многих задумываться о том, что делать, если это повторится. В этом плане этот год способствовал реализации наших планов. В линейках уровня топ мы делали ставку на blended формат, и, к сожалению, пришлось его трансформировать.

Трек импортозамещения так или иначе направлен на рынок B2G. Всё, что касается пользовательских решений, — это очень непростая задача.

Российские компании есть, мы видим все экосистемы в нашем смартфоне. Вообще, мне кажется, рынок пользовательских приложений — это крайне сложная субстанция. На рынке B2C работают иные правила, и невозможно квотированием решить это. Могут быть послабления и льготы, чтобы это развивалось.

Как пользователь могу сказать, что иконки в моём смартфоне пестрят российскими сервисами.

Если говорить о нашей компании, то достаточно много отечественного софта у нас стоит. Мы в 2016 году зарегистрировали отдельную компанию, которая работает только на российском рынке. А «Акронис» сразу зарегистрирована была в Сингапуре и Швейцарии. Это изначально международная технология, конкурентоспособная в мировом масштабе. Российская разработка имеет свою специфику.

Если мы сделаем удобный продукт для муниципалитета, школы, человека в Перми, то он будет востребован и в Кейптауне.

Если мы замкнёмся в локальном рынке, когда мы потеряем этот рынок — вопрос времени. Конечно, с платформой идти лучше на западные рынки. Но давайте смотреть правде в глаза: экспортировать надо уже сейчас. Это хорошее правильное направление, но это не действие как таковое. Мы ищем направления, где сейчас можно предлагать решения. Это отрасли и страны, которые переходят с платформы на платформу. Например, возникает вопрос «Где хранить данные?». Есть ниши.

Нам нужны платформенные решения. Эта работа трансформировалась в каталог совместимости ПО.

Это удобно и заказчикам, и вендорам, и пользователям. На что сейчас есть запрос? Нужно заказывать отчёты, что происходит на эти рынках. Далее нужно компаниям помочь проанализировать, с какими партнёрами выйти на новые рынки, есть ли там конкуренты.

Мы написали в 2002 году о том, что нужно создавать экспортный центр. Я не понимаю, почему этот процесс был таким длительным.

Государство создало РЭЦ. Мы делали бизнес-миссии, выставки, а потом это всё прекратило работу. Пузырь этот сдулся. Индия стала номером один в аутсорсинге, а у нас РЭЦ так не сработал. Мы можем выходить на глобальный рынок с технологиями в сфере информационной безопасности. На эту платформу может выходить рынок развивающихся стран. Этот рынок стоит подзавоевать. Нужно замещать платформу целиком, а не маленькие кусочки. И создавать новое и с этим выходить на глобальный рынок. Нужно, чтобы мы создавали внешние условия финансирования, например альтернативную платёжную систему.

Инвесторам интересно инвестировать в disruptive technologies. Наша общая задача — сломать инерцию мышления и двигаться в сторону disruption.

Сами технологии всё быстрее развиваются. Паровой энергетике понадобилось 120 лет, а ИИ понадобится всего несколько лет, чтобы проникнуть во все сферы жизни. ИИ постоянно побеждает человека во всех играх. Но эти достижения взламывают и экономику. ИИ добавляет к каждому процессу value. ИИ может стать сама по себе доминирующей индустрией.